Лексика лирики С. Есенина настолько многообразна, что ее рассмотрение в указанном выше аспекте предусматривает расчлене­ние всего корпуса лексем на более частные разряды. Такое расчле­нение предлагается проводить не на языковой, а на образно-поня­тийной основе, поскольку лексические микросистемы рассматривают­ся в связи с выполняемыми в тексте функциями.

Для лирики С. Есенина характерно сочетание различных антино­мий в пределах одного стихотворения. Например, в стихотворении «Несказанное, синее, нежное» сочетаются антиномии ПУТЬ - ПРИЮТ, МОЛОДОСТЬ - УВЯДАНИЕ, ПРОШЛОЕ - НАСТОЯ­ЩЕЕ. Взаимодействие антиномнй ЖИЗНЬ - СМЕРТЬ и МОЛО­ДОСТЬ - УВЯДАНИЕ может быть выявлено в стихотворении «Пе­сня» и т. д.

С образами русской природы связано национальное своеобразие есенинской лирики. По словам А. А. Ахматовой, «Есенина не вырвешь из полей и рощ». Творческий путь «поэт проходит, отражая в облике своего лирического героя все возможные изменения природы от весны до «возраста осени»... декабря» (Михайлов 1978). Как отмечает А. Захаров, «люди, животные, растения, вещи и стихии, - по Есенину, дети единой матери-природы, живые существа. В его поэзии мы видим как очеловеченную природу, так и «оприродованного» человека» (Захаров 1978).

Высокая частотность лексем природной парадигмы предполагает их полифункциональность, т. к. многократное повторение од­них и тех же слов в постоянной функции привело бы к образной монотонности, что совершенно несвойственно есенинской лирике.

Пейзажная функция лексем природной парадигмы выступает как самостоятельная в раннем творчестве С. Есенина («Береза», «Поет зима - аукает», «Подражание песне», «Дымом половодье» и др.). Эта функция может быть также названа функцией локализации, поскольку лексемы природной парадигмы задают пространственные координаты изображаемого. Например, в стихотворении «Шел господь пытать людей в любови» (1914) природная парадигма (КУЛИЖКА, ПЕНЬ, ДУБРОВА, ДОРОГА, ТРОПИНКА) функционирует относительно самостоятельно, не пересекаясь с парадигмами, относящимися к миру ЧЕЛОВЕКА или РЕЛИГИИ.

Отношения природы и человека в лирике С. Есенина различны - от полного слияния до отталкивания. Полное слияние лирического героя с природой характерно, например, для стихотворения «Матушка в Купальницу по лесу ходила». Лексемы Я и МАТУШКА входят к один ряд с наименованиями природных реалий - ЛЕС, РОСА, ТРАВЫ, ЗОРИ, РАДУГА, СНЕЖИНКА. Полное слияние в то же время не приводит к очеловечиванию природы пли «оприродованию» человека. Каждый из миров един с другим, сохраняя свою автономию.

Еще одним типом отношений природы и человека является противопоставление природы в единстве с лирическим героем другим людям. В стихотворении «Я обманывать себя не стану» единство лирического героя с животным миром (КАЖДАЯ СОБАКА ЗНАЕТ МОЮ ЛЕГКУЮ ПОХОДКУ; ЛОШАДЬ ГОЛОВОЙ КИВАЕТ МНЕ НАВСТРЕЧУ; ДЛЯ ЗВЕРЕЙ ПРИЯТЕЛЬ Я ХОРОШИЙ) эксплицитно протпвопоставлено человеческому миру: СРЕДЬ ЛЮДЕЙ Я ДРУЖБЫ НЕ ИМЕЮ, Я ДРУГОМУ ПОКОРИЛСЯ ЦАРСТВУ. В целом антагонистические отношения между миром природы и миром человека не характерны для есенинской лирики.

Разновидностью рассматриваемой функции является функция эмоциональном параллели к настроению (состоянию) лирического героя.  Можно выделить три типа эмоциональной взаимосвязи человеческого и природного миров: совпадение, контрастность и контаминированный тип.Чаще всего природная парадигма подкрепляет настроение грусти, тоски, усталости, неприкаянности: НОЩЬ, ПОЛЕ, ПЕТУХИ, ВЕТЕР.  ЯБЛОКИ. ОСИНЫ, РЯБЬ, ЖУРАВЛИНЫЙ, СЕНТЯБРЬ, ПРУД.  РЕКИ, СТАДА, ИВЫ, ХОЛМ, МЕСЯЦ, МЫШЬ («Нощь и поле, и крик петухов»); ПОЛЯ, ВЕТЕР, РЕДЬКА, ЛУК, ПУРГА, ЗЕМЛЯ («Не ругайтесь, такое дело»); МОРОЗЬ, СЛИЗЬ. НЕБО, ЛИСТЬЯ, ЧЕРВЬ. НЕБО, ВОДЫ. ОСЕННЯЯ, ПОЛЯ, КЛЕН. ТРАВА, ВОРОБЬИ. ВОРОНА, СОВА («Я усталым таким еще не был») и др.

Примером природной парадигмы контрастирующего типа, выполняющей рассматриваемую функцию, является парадигма ВОЛНЫ, КАСПИИ, СИНЬ, РОЗА, СИРЕНЕВЫЙ в стихотворении «Прощай, Баку! Тебя я не увижу». Этот ряд подкрепляет эмоциональную тональность подъема, связанного с пребыванием поэта - лирического героя в Баку, и контрастирует с его нынешним состоянием слабости, увядания, предчувствия кончины. В целом этот подтип нехарактерен для есенинской лирики.

Парадигма РЕЛИГИЯ является вторым лексическим рядом, с которым тесно взаимодействует природная парадигма. Из двух противоположных тенденций, характеризующих взаимоотношения этих парадигм, ведущей является тенденция к взаимосвязи, единству, а иногда и тождеству. Противопоставление природы и религии, характерное для поздних есенинских стихов, в раннем творчестве встречается реже.

Двойственность отношений природы и религии, одновременная сопоставленность и противопоставленность этих парадигм ощущается читателем в стихотворениях «Гой ты, Русь моя родная», «Душа грустит о небесах» и др. В стихотворении «Гой ты, Русь моя родная» (1914) родина и рай - явления одного ряда для лирического героя: ХАТЫ - В РИЗАХ ОБРАЗА: ПАХНЕТ ЯБЛОКОМ И МЕ­ДОМ. ПО ЦЕРКВАМ ТВОЙ КРОТКИЙ СПАС и т. д. Родина и при­рода также едины: ПОЛЯ, ТОПОЛЯ, ЛУГА, СТЕЖКА и т. п. – РУСЬ, ХАТЫ, ЦЕРКВА, ПЛЯС и т. п.

В стихах С. Есенина единицы природной парадигмы выступают как параллель, аналог родного края, родины. В основном эта функция характерна для поздней лирики С. Есенина. Объединение парадигм чаще всего происходит благодаря связи с третьей, оценочной парадигмой. В разных произведениях эта оценка может быть разной. Например, в стихотворении «Сторона ль моя, сторонка» оценка отрицательная (см. связь с парадигмой ГОРЕВАЛ, ЧАХНЕТ, ПЕЧАЛЬ, ВЫГЛОДАЛА и др.), в стихотворении «Топи да болота» - сдержанно положительная.

Хотя, как уже отмечалось, чаще всего члены природной парадигмы не закреплены за определенной функцией и допускают широкое варьирование, в отдельных случаях за повторяющимися в той или иной функции словами закрепляются определенные ассоциации, которые являются устойчивыми в пределах всего есенинского творчества. Употребление таких слов может быть названо символическим. Не все символы в есенинской лирике принадлежат к числу авторских. Часть символов заимствуется из народного творчества, многие из них в поэзии С. Есенина подвергаются переосмыслению.

Развитие символики связано с ведущими антиномиями, проходящими через все есенинское творчество, - ПРОШЛОЕ - НАСТОЯЩЕЕ, МОЛОДОСТЬ - УВЯДАНИЕ и др. Так, например, мотивы увядания сопровождаются развитием ассоциативного круга, связанного со словом ОСЕНЬ: ОСЕННИЙ ХОЛОД ЛАСКОВО И КРОТКО КРАДЕТСЯ МГЛОЙ К ОВСЯНОМУ ДВОРУ («О красном вечере задумалась дорога»); ПО-ОСЕННЕМУ КЫЧЕТ СОВА НАД РАЗДОЛЬЕМ ДОРОЖНОЙ РАНИ («По-осеннему кычет сова»); О, ВОЗРАСТ ОСЕНИ! ОН МНЕ ДОРОЖЕ ЮНОСТИ И ЛЕТА; И МНЕ В ОКОШКО ПОСТУЧАЛ СЕНТЯБРЬ БАГРЯНОЙ ВЕТКОЙ ИВЫ («Пускай ты выпита другим»); ЗНАТЬ, ТОЛЬКО ИВОВАЯ МЕДЬ НАМ В СЕНТЯБРЕ С ТОБОЙ ОСТАЛАСЬ («Мне грустно на тебя смотреть»); ТЕХ ВОЛОС ЗОЛОТОЕ СЕНО... ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ПЕПЕЛ И ВОДЫ, КОГДА ЦЕДИТ ОСЕННЯЯ МУТЬ («Я усталым таким еще не был») и т. п.

В зрелом творчестве С. Есенина ассоциативно-оценочная функция становится превалирующей: ВОЛОСЫ ЦВЕТОМ В ОСЕНЬ («Заметался пожар голубой»); ЭТО ЗОЛОТО ОСЕННЕЕ, ЭТА ПРЯДЬ ВОЛОС БЕЛЕСЫХ («Дорогая, сядем рядом») - а пейзажная исчезает. В этих стихотворениях нет лексем, которые, относясь к природ­ ной парадигме, подкрепляли бы пейзажную функцию слова ОСЕНЬ.  Аналогичны функции этого слова в стихотворениях «Ты такая ж простая, как все», «Пускай ты выпита другим» и др.

В основе лексической системы идиостиля лежат не только парадигматические, но и синтагматические отношения. Рассмотрим некоторые особенности синтагматики лексем природной парадигмы, обратившись к анализу средств пересечения парадигм. Эти средства развиваются в процессе функционального усложнения парадигм.

Таким образом, как показал анализ эволюции идиостиля С. Есенина с точки зрения особенностей функционирования природной парадигмы, между функциями рассматриваемых лексем и характером метафорических синтагм, с помощью которых происходит пересечение с другими парадигмами, наблюдается корреляция. Если пейзажная функция реализуется благодаря пересечению с парадигмой ЧЕЛОВЕК в рамках простых по структуре метафорических сочетаний (основное - возбуждение соответствующего образа предметной реалии в сознании воспринимающего), то усложнение структуры метафоры или пересечение с более отдаленными по ассоциативной сфере парадигмами способно разрушить зрительный образ.

Рассмотрим лексические средства формирования различных образно-понятийных антиномий в лирике С. Есенина. Начнем с анализа лексических микросистем, формирующих антиномию ЗЕМНОЕ - ПОТУСТОРОННЕЕ.

Концептуальный тип ранних лирических стихотворений С.  Есенина, в которых формируется антиномия ЗЕМНОЕ - ПОТУСТОРОННЕЕ, представлен произведениями 1914 г. «Пойду в скуфье смиренным иноком», «Не ветры осыпают пущи», «Гой ты, Русь моя родная» и др. К основным в них относятся парадигмы РЕЛИГИЯ, ПРИРОДА, ОЦЕНКА. Кроме основных, в этих стихотворениях есть и второстепенные, частные парадигмы: ПУТЬ (ПОЙДУ КОНЦЫ ЗЕМЛИ ИЗМЕРИТЬ, БРОДЯЖЬЯ ПАЛКА И СУМА, ПРОЙТИ ПРОСЕЛОЧНОЙ ДОРОГОЙ - «Пойду в скуфье смиренным иноком»); ЦВЕТ (ГОЛУБИЗНА, ЗЛАТИТ, ПРОСИНИЧНЫИ, ЗЕЛЕНЫЕ ГОРЫ, ЖЕЛТАЯ ПЕНА ОБЛАКОВ, ЗЕЛЕНО СВЕТЯТ ТОПОЛЯ, В ЗЕЛЕНИ ПОЛЯ, АЛЫ ЗОРИ - «Не ветры осыпают пущи», «Я - пастух, мои палаты») и др. Парадигма ПУТЬ развивает концептуальное начало в рассматриваемых произведениях, цветовая парадигма - проективное.

Противоречивость оценок, включение одних и тех же образов в различные концептуальные системы свидетельствует в целом о проективном характере рассматриваемого произведения. В то же время его можно отнести к переходному типу, где, несмотря на явную проективность, происходит зарождение элементов концептуальности, в частности, связанное с функционированием оценочной парадигмы.  Однако оценочная парадигма не дает возможности однозначно соотнести две исходные парадигмы, поскольку сама оценочность пока еще во многом носит проективный характер (ЛЕДАЩИЙ, ЗАГНУСАВИЛ и т. п. можно рассматривать и как проективные элементы, и как концептуальные).

Развитие антиномии ЗЕМНОЕ - ПОТУСТОРОННЕЕ осуществляется в творчестве С. Есенина приблизительно до 1919 г. Тенденции, рассмотренные выше, проявляются и в более поздних произведениях. Состав природной парадигмы существенно изменяется в сторону усиления абстрактного начала. Одновременно происходит качественное и количественное развитие парадигмы РЕЛИГИЯ. Она все более отделяется от природной парадигмы, приобретая самостоятельное звучание. При пересечении с природной парадигмой изменяется заполнение позиций субъекта и объекта сравнения в сравни­тельных конструкциях.

Дальнейшее развитие антиномии ЗЕМНОЕ - ПОТУСТОРОННЕЕ связано с еще большим проявлением концептуального на­ чала, что, в частности, проявляется в увеличении удельного веса оценочной парадигмы. Так, в стихотворении «Прощай, родная пуща» (1916) три основных парадигмы: РЕЛИГИЯ (ЛАЗУРЬ, КОЛЬЦО НЕЗРИМЫХ ВРАТ), на первый взгляд, эта парадигма функционирует изолированно от остальных парадигм, ПРИРОДА (ТУЧИ ПУЩА, РОДНИК, СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЬ, ГЛУХАЯ НОЧЬ, ЛЕСА, БУРЯ, БРЮХО ЖЕРЕБЕНКА); ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОИ И ЕГО ОЦЕНКА (СИЯЙ, ГРУСТИТЬ, НОЖИК НЕ НОСИТЬ, НЕ ОГЛАШАТЬ РАДОСТЬЮ, НЕ ИЗБЕГНУТЬ БУРИ, НЕ МИНОВАТЬ УТРАТ). 

Мотив творчества в более поздних стихотворениях, разрабатывающих антиномию ЗЕМНОЕ - ПОТУСТОРОННЕЕ, будет развиваться поэтом в ряде стихотворений, например, в стихотворении «Проплясал, проплакал дождь весенний» (1917). Здесь присутствуют те же парадигмы, что и в рассмотренном выше стихотворении: ПРИРОДА (ДОЖДЬ ВЕСЕННИЙ, ГРОЗА, ВЕТРЫ, ЗЕМЛЯ, ЛИСТ, ДЕРЕВО, ЗАКАТ); РЕЛИГИЯ (НЕБЕСНОЕ ДРЕВО, ВЗМАХ НЕЗРИМЫХ КРЫЛ ЛИК ПРОСТЕР ДЛАНИ, ЗВЕЗДНЫЙ ПИЛАТ, ИЛИ, ЛАМА САВАХФАНИ); ТВОРЧЕСТВО (НАПЕВ, СЛОВО, ТОМА ТЯ­ЖЕЛЫЕ БРЮСОВ, БЛОК, КРАСНЫЕ УСТА, СЕРГЕЙ ЕСЕНИН); ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ (ТЫ, ТВОИХ, СЕРГЕЙ ЕСЕНИН).

Последний период развития антиномии ЗЕМНОЕ - ПОТУСТОРОННЕЕ в творчестве С. Есенина (1917 - 1919 гг.)  отмечен изменением позиции лирического героя по отношению к миру потустороннего. Это изменение нашло, в частности, отражение в стихотворении «Не напрасно дули ветры» (1917), где наряду с антиномией ЗЕМНОЕ - ПОТУСТОРОННЕЕ зарождается антиномия ПРОШЛОЕ - НАСТОЯЩЕЕ, которая станет предметом подробного анализа в более поздних есенинских стихах.

Постепенно в творчестве С. Есенина парадигма РЕЛИГИЯ теряет свою самостоятельность превращаясь в средство анализа различных аспектов земного бытия, объем ее значительно уменьшается. Например, в стихотворении «Разбуди меня завтра рано» (1917) парадигма РЕЛИГИЯ представлена лишь лексемами ГОСТЬ, ОБЛАЧНЫЕ КУЩИ, ЗОЛОТАЯ ДУГА, МОЛОКО. Приход ГОСТЯ связывается лирическим героем с обновлением всех сторон его жизни и прежде всего - творческой. Песни поэта - лирического героя, будут воспевать ГОСТЯ и ЗЕМНОЕ, его поэзия будет освящена не молоком, которое прольет КТО-ТО (ср. стихотворение «Гляну в поле, гляну в небо»), а МОЛОКОМ РЫЖИХ КОРОВ.

Оценочная парадигма объединяет все остальные парадигмы: ПРИРОДА (ОСЕННЯЯ СВЕЖЕСТЬ, ЯБЛОНЯ, ВЕТЕР, ВОДА, СОЛНЦЕ, ЦВЕТ, ЧЕРЕМУХА); РЕЛИГИЯ (ГОСТЬ, ЗВОННИЦА, СВЕЧА); ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ и связанный с ним ДЕРЕВЕНСКИЙ БЫТ (ДУША, ТЕЛО, ПРАЗДНИЧНАЯ БЕЛАЯ ОДЕЖДА, СЕРДЦЕ, ГЛАЗА, РЕБРА, СОХА, ГВОЗДЬ, ГОРНИЦА, ДВЕРЬ). Сложная гамма чувств, возбуждаемая стихотворением в сознании читателя, определяется спецификой эмоционально-ассоциативного круга, связанного с тем или иным «предметным» образом. Первая и вторая (по две строфы) части произведения противопоставляют друг другу ПОЛНОТУ ЖИЗНИ и СКУПОСТЬ ЧУВСТВ. ХОРОШО относится к первой части противопоставления.

Таким образом, антиномия ЗЕМНОЕ - ПОТУСТОРОННЕЕ претерпевает существенные изменения в ходе своего развития. Эти изменения определяются особенностями состава соответствующих лексических парадигм, их функциями и средствами пересечения друг с другом. Основная линия изменения функциональных типов есенинских стихотворений в пределах данной антиномии сводится, как пока­ зал анализ, к движению от проективности к концептуальности и за­ тем к относительной уравновешенности проективного и концептуального аспектов содержания. Эти закономерности определяют лишь общие тенденции развития отмеченной антиномии и допускают различные отклонения от нее в ту или иную сторону.

Антиномия ПРОШЛОЕ - НАСТОЯЩЕЕ в основном развивается в творчестве С. Есенина последнего периода. Ведущие лексические парадигмы, формирующие данную антиномию, - ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ, ПРИРОДА, ОЦЕНКА В ранних произведениях (до 1919 г.), как правило, присутствует парадигма РЕЛИГИЯ, позже - другие частные парадигмы, связанные с варьированием антиномии.

Намеченная в проанализированном стихотворении антиномия развивается в ряде сюжетно-тематических вариантов. Например, в стихотворении «Не бродить, не мять в кустах багряных» (1916) из­меняющийся мир человека представлен парадигмой ЛЮБИМАЯ (ВОЛОСЫ, ГЛАЗА, КОЖА, НЕЖНАЯ, КРАСИВАЯ, ЛУЧИСТА И СВЕТЛА, СМЯТАЯ ШАЛЬ, НЕВИННЫЕ РУКИ, ИМЯ ТОНКОЕ, ГИБКИЙ СТАН И ПЛЕЧИ). Природная парадигма присутствует в стихотворении как прием создания синтетического природно-человеческого мира. Средствами пересечения парадигм являются метафорические и неметафорические синтагмы, а также сравнения. Любимая вырастает из природы и туда же уходит.

Иным с точки зрения состава парадигм является стихотворение «О товарищах веселых» (1916). Лексика стихотворения объединяется в три парадигмы: ПРИРОДА (ПОЛЕ, ГОЛУБЬ, КЛЮВ, СНЕГ, ПЕРВОПУТОК, ОЗЕРО, ЛУГ, КРИК УТОК, ТЕНЬ, ВОДЫ, ЕЛИ, ИЗЛУКИ, ДЫМ, ЗАПАХ ТРАВ, РОЩИ, ЛУГ, ЛИПЫ, ПОЖНИ, ВИШНИ); ЧЕЛОВЕК (ТОВАРИЩИ, УЕДИНЕННЫЙ, ПАМЯТЬ, РУКИ, КУРИТ, БАБЬЯ КОЖА, ГУБЫ, Я, СЛЫШУ, ЛАСКИ); ОЦЕНКА (ВЕСЕЛЫЙ, РАДОСТЬ, ЗАГРУСТИЛА, КВЕЛЫЙ, ТИХИЙ, ЛЕГКИЙ, МИР ВАМ, МЕДОВЫЙ ЛАДАН ЛИТИИ, НИЧЕГО НЕ НАДО, ВСЕ ПРИНЯВШИЙ). Антиномия ПРОШЛОЕ -  НАСТОЯЩЕЕ воссоздается благодаря специальной парадигме ВОСПОМИНАНИЯ (ЛОВИТ ПАМЯТЬ, ЗАГРУСТИЛА РАДОСТЬ ЛЕТ УЕДИНЕННЫХ). В основе содержания стихотворения - эмоциональное состояние лирического героя. Антиномия ПРОШЛОЕ - НАСТОЯЩЕЕ - мотивировка этого состояния.

В соответствии с характером развития антиномии изменяется и состав лексических парадигм, удельный вес в произведении одного или другого временного пласта. Например, в стихотворении «О верю, верю, счастье есть» (1917), произведении концептуального типа, в ассоциативной форме представлен временной план будущего как результат тех изменений, которые претерпевает мир лирического героя.

Антиномия ПРОШЛОЕ - НАСТОЯЩЕЕ разрабатывается поэтом как относящаяся к жизни его родного края, начиная с 20-х гг. Так, в стихотворении 1920 г. «Хулиган» - 4 основные парадигмы.

Если в стихотворении «Хулиган» прошлое и настоящее - это характеристики родного края, осмысленные лирическим героем и оцененные им, то в стихотворении «Все живое особой метой» (1922) временные планы представлены как этапы внутренней эволюции мира лирического героя, непосредственно внешне не детерминированные.

В отличие от стихотворения «Все живое особой метой», где представлены оба временных пласта, в стихотворении «Я обманывать себя не стану» (1922) в основном рассматривается временной план настоящего. Представления окружающих о лирическом герое противопоставляются его истинной сущности.

В ином эмоционально-оценочном плане предстает прошлое в стихотворении «Снова пьют здесь, смеются и плачут» (1922). Мир прошлого представлен парадигмой ЧТО-ТО, МАЙ СИНИЙ, ИЮНЬ ГОЛУБОЙ, ЮНЫЕ, ДУРАШЛИВЫЕ; ТЕ, ЧТО УШЛИ ДАЛЕЧЕ. Этот мир лишен черт проективности и характеризуется в основном эмоционально-оценочными признаками. Мир настоящего более конкретен и включает черты проективности и эмоциональной оценки.

Значительная часть стихотворений, формирующих антиномию ПРОШЛОЕ - НАСТОЯЩЕЕ, связана с мотивами любви. Антиномия выступает в модификации НЕЖНОСТЬ, ИСКРЕННОСТЬ ЧУВСТВ (НАСТОЯЩЕЕ) - ГРУБОСТЬ, ПОШЛОСТЬ (ПРОШЛОЕ). Эта модификация относится не столько к внешнему миру, окружающему лирического героя, сколько к его внутреннему состоянию.

Следующая группа стихотворений связана с противопоставлением прошлого настоящему с точки зрения отношения к родному краю - краю приюта. Так, в стихотворении «Каждый труд благос­лови, удача» (1925) прошлое и настоящее противопоставляются как мир горожанина и крестьянина, мир праздного соглядатая и труженика.

Таким образом, антиномия ПРОШЛОЕ - НАСТОЯЩЕЕ является одной из центральных в лирике С. Есенина и претерпевает в своем развитии различные изменения. Как показал анализ, состав слов и словосочетаний, формирующих данную антиномию, оказывается в значительной степени стабильным.

Глубина текста в стихотворениях, реализующих антиномию МОЛОДОСТЬ - УВЯДАНИЕ, ниже, чем в рассмотренных ранее, что обусловлено общими закономерностями развития есенинского идиостиля, которые проявляются, в частности, в уменьшении глуби­ны текста в последний период творчества. Большая часть произведе­ний рассматриваемой группы была написана в 1923 - 1925 гг.

Ко II типу относятся 6 стихотворений: «Сукин сын» (1924), «Заря окликает другую» (1925), «Над окошком месяц, под окошком ветер» (1925), «Сыпь, тальянка, звонко» (1925), «Вечером синим, вечером лунным» (1925), «Я красивых таких не видел» (1925) Во всех этих произведениях есть вариативно воспринимаемые фрагмен­ты.

Аналогичны причины вариативности восприятия отдельных фраг­ментов в стихотворениях «Вечером синим, вечером лунным» (СИ­НЕЕ СЧАСТЬЕ! ЛУННЫЕ НОЧИ!) и «Я красивых таких не ви­дел» (НО И ВСЕ Ж ВОЗВРАЩАТЬСЯ НЕ НАДО). В первом стихо­творении вариативность вызвана неопределенностью оценочных ха­рактеристик, обобщенным характером противопоставления молодости увяданию.

К третьему типу относится стихотворение «Троицыно утро, утренний канон» (1914), в котором есть неинтерпретируемая строка Я ПОЙДУ К ОБЕДНЕ ПЛАКАТЬ НА ЦВЕТЫ.

По глубине текста стихотворения «Мне грустно на тебя смотреть» (1923), «Закружилась листва золотая» (1918), «Я усталым таким еще не был» (1923) относятся к шестому типу. Рассмотрим их более подробно. Вариативность восприятия стихотворения «Закружилась листва золотая» на концептуальном уровне обусловлена противоре­чивостью оценочной парадигмы, которая частично совмещена с пара­дигмой ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ, частично функционирует изолиро­ванно.

С точки зрения глубины текста произведения, развивающие антиномию ЖИЗНЬ - СМЕРТЬ, могут быть разделены на две ос­новные группы (1-й и 6-й типы). Кроме того, одно стихотворение от­носится ко 2 (3) типу, одно - к четвертому и одно к восьмому.

Остальные пять стихотворений, относящиеся к данной группе, бы­ли написаны в зрелый период творчества С. Есенина. В произведе­ниях «Сыпь, гармоника» и «Пой же, пой» практически отсутствуют проективные элементы. Основной парадигмой является оценочная, распадающаяся на части, относящиеся к лирическому герою и к возлюбленной.

Ко второму (третьему) типу относится стихотворение «Под­ражание песне» (1910), которое носит по преимуществу проектив­ный характер и интерпретируется однозначно, кроме первой строки предпоследней строфы - В ПРЯЖЕ СОЛНЕЧНЫХ ДНЕЙ ВРЕМЯ ВЫТКАЛО НИТЬ, в котором можно усмотреть аналогию с мифом о парках, прядущих нить судьбы, (Харчевников 1975: 234), однако в целом строка остается непонятной, а приведенная аналогия являе­тся лишь одним из возможных вариантов ее толкования.

К шестому типу относятся в основном стихотворения 1914 - 1916 гг.: «Край любимый», «В том краю, где желтая крапива», «Устал я жить в родном краю», «Там, где вечно дремлет тайна». Все произведения сочетают в себе элементы проективности и концеп­туальности. Причины, обусловливающие отнесенность этих стихотво­рений к шестому типу, как представляется, различны.

Рассмотрение типологических признаков лирических стихотворе­ний С. Есенина в функциональном аспекте позволяет сделать следу­ющие выводы.