Произведения «Камарг» (1944), «Сто рупий» (1944), «Часовня» (1944), «Смарагд» (1940), «Волки» (1940), «Качели» (1945), «Красавица» (1940), «Дурочка» (1940), «Второй кофейник» (1944) - это миниатюры, названные Н.П. Евстафьевой «стихотворениями в прозе» [Евстафьева Н.П. О жанре и композиции лирической миниатюры в книге И.А. Бунина «Темные аллеи» // Вестник Харьковского университета. - 1989. - №329, с. 35] из-за свойственной им глубокой лиричности. Эти произведения играют в цикле важную роль, так как именно в них в концентрированном виде содержатся авторские представления и чувствования, привнесшие в «Темные аллеи» концептуальную значимость, обусловившие динамику ее сюжетного развития. Именно эти стихотворения в прозе задают тон новеллам и рассказам цикла. В связи с этим их можно подразделить на группы.

Первую группу составляют миниатюры «Камарг», «Сто рупий», «Часовня», имеющие описательный характер [Евстафьева Н.П. О жанре и композиции лирической миниатюры в книге И.А. Бунина «Темные аллеи» // Вестник Харьковского университета. - 1989. - №329, с. 35]. Отметим, что первые два произведения, написанные 23 и 24 мая 1944 года стоят друг за другом и по своему строению очень похожи. Это не случайно.

Миниатюра «Камарг» несколько напоминает рассказ «Начало». Здесь так­ же действие происходит в поезде, и герой любуется прекрасной спутницей.  «Она вошла на маленькой станции между Марселем и Арлем, прошла по вагону, извиваясь всем своим длинным цыганско-испанским телом, села у окна ...» (Бунин И.А. Собрание сочинений в 4 томах. - М.: «Правда», 1988. Т. 4, с. 186).

Отметим, что собственно действие очень ограниченно. Оно сводится к появлению женщины в вагоне и ее выходу на станции, обозначая завязку и развязку. Основу же повествования составляет детальная портретная зарисовка героини. «Губы ее, двигавшиеся над белыми зубами, были сизы, синеватый пушок на верхней губе сгущался над углами рта. Тонкое, смугло-темное лицо, озаряемое блеском зубов, было древне-дико. Глаза, долгие, золотисто-карие, полуприкрытые смугло-коричневыми веками, глядели как-то внутрь себя - с тусклой первобытной истомой. Из-под жесткого шелка смольных волос, разделенных на прямой пробор и вьющимися локонами падавших на низкий лоб, поблескивали вдоль круглой шейки длинные серебряные серьги ... Руки, сухие, индусские, с мумийными пальцами и более светлыми ногтями, все шелушили и шелушили фисташки ... Под сборчатой юбкой, особенно женственно выделявшей перехват ее гибкой талии, кострецы выступали твердыми бугорками плавных очертаний.  Худая, голая, блестевшая тонкой загорелой кожей ступня была обута в тряпичный чувяк и переплетена разноцветными лентами...» (Там же, с. 186).

Как видим, в этом описании И.А. Бунин не скупится на слова. Здесь отражается авторское представление об исключительной силе прекрасного, стихийно и таинственно воплощающегося в женском облике. Именно поэтому столь скрупулезно автором вырисовывается каждая деталь. Подобно художнику И.А. Бунин подбирает цвет, свет. Для создания этого образа автор находит меткие определения: «древне-дикое» лицо, «индусские» руки, «мумийные» пальцы. И вот перед читателем уже роскошный портрет, вызывающий восхищение, трепет. Эта женщина - богиня, своеобразный идеал, прекрасный, вожделенный и недостижимый. Не случайно в финале отмечается: «Это камаргианка, - почему-то очень грустно сказал, проводив ее глазами, мой сосед, измученный ее красотой ...» (Там же, с. 186). 

Миниатюра «Сто рупий» - своеобразное продолжение «Камарга», предположение, кем могла оказаться таинственная красавица. Здесь также действие минимально и внимание рассказчика сосредоточено на образе героини: «Я увидел ее однажды во дворе той гостиницы ... где я проживал в те дни ... Ее тропи­ чески крепкое маленькое тело, его кофейная нагота была открыта на груди, на  плечах, на руках и на ногах до колен, а стан и бедра как-то повиты яркой зеленой тканью ... Дегтярные волосы, высоко поднятые прической, странно не соответствовали своей грубостью нежности ее детского лица ... И неправдоподобно огромны и великолепны были черные ресницы - подобие тех райских бабочек, что так волшебно мерцают на райских индийских цветах» (Там же, с. 187).

Рассказ­ чик, очарованный красотой незнакомки, боготворит ее: «Красота, ум, глупость - все эти слова никак не шли к ней, как не шло все человеческое: поистине, была она как бы с другой планеты. Единственное, что шло к ней, была бессловесность. И она полулежала и молчала, мерно мерцая черным бархатом свои ресниц-бабочек, медленно помахивая веером...» (Там же, с. 187). И тем неожиданнее оказывается осознание: его богиня - обычная проститутка: «Раз утром... малаец встретил меня на ступеньках веранды... - Сто рупий, сэр» (Там же, с. 187).

Такое своеобразное низвержение образа героини здесь, особенно в свете предшествующего «Камарга», не случайно. У И.А. Бунина в «Темных аллеях» идеал прекрасен лишь тогда, когда недостижим, в противном случае он разрушается. Эту мысль в концентрированном виде и находим в двух смежных миниатюрах.

Миниатюра «Часовня», несмотря на то, что также имеет описательный характер, по строению отличается от «Камарга» и «Ста рупий». В основе «Часов­ ни» лежит структура «жанра в жанре». Центр произведения - история любви, данная глазами детей: «...они всегда лежат там, в темноте, как ночью, в толстых и холодных железных ящиках; дедушки и бабушки все старые, а дядя, еще молодой... - А зачем он себя застрелил? - Он был очень влюблен, а когда очень влюблен, всегда стреляют себя...» (Там же, с. 210).

Это своеобразная мини-новелла, которую обрамляет повествование, основанное на пейзажной зарисовке. «Летний жаркий день... бугры в высоких цветах и травах и одинокая... часовня. Дети из усадьбы ... заглядывают в узкое и длинное разбитое окно ... Везде светло и жарко, а там темно и холодно; там, в железных ящиках, лежат какие-то дедушки и бабушки и еще какой-то дядя, который сам себя застрелил ... В синем море неба островами стоят кое-где белые прекрасные облака... И чем жарче и радостней печет солнце, тем холоднее дует из тьмы, из окна» (Там же, с. 211).

Обратим внимание на схожесть его с пейзажем в новелле «В Париже». Он также строится на контрасте жизнь - смерть. Подобным образом здесь И.А. Буниным усиливается драматичность ситуации в мини-новелле - смерти молодого человека, причиной которой становится любовь, постулируется идея трагичности этого чувства.

Автор: И.В. Щербицкая

Предыдущая статья здесь, продолжение здесь.