Подобно  Коляде, чей  праздник  отмечался  во  время  зимнего  солнцестояния,  славяне  24  июня (в  день  летнего  солнцестояния)  чествовали бога Купала, почитавшегося как божество лета, летних  плодов и изобилия. Он покровительствовал земледельцам, охраняя  поля  от  непогоды  и  ветров.  Частично  Купала  был  связан  и  с  культом плодородия и животворящих сил природы. 

Этимологические  толкования  имени  Купалы весьма  противоречивы.  Одни  исследователи  соотносят  его  с  «купо»  –  «куст»,  «сноп  растений»,  «груда»  (отсюда  «купность»,  «совокупность»),  что  указывает  на  функцию  покровителя  растительного  мира;  другие  связывают  его  с  «кипеть»  (лат.  cupido), имея в виду «быть охваченным страстью» (В.В. Иванов и  В.М.  Топоров);  третьи  –  с  «купать,  омываться  водой»  –  этимологическим  эквивалентом  купальского  обряда.  Некоторые  исследователи  (Я.Е.  Боровский)  вообще  считают  Купалу божеством  женского  рода  –  Купалой,  олицетворяющей  плодородие и обильный урожай. Кроме того, не все мифологи  признают  Купалу,  считая  его  только  синонимом  летних  праздников.  Однако  это  не  подтверждается  письменными  свидетельствами.  Так,  в  Густынской  летописи  Купала  недвусмысленно  называется  богом  и  описывается  посвященный  ему  обряд.  «Сему  Купалу...  память  совершают...  с  вечера  собирается  простая  чадь,  обоего  полу…  и,  препоясавшись  растениями, разжигают огонь… и, взявшись за руки, обращаются  окрест  оного  огня,  распевая  свои  песни...  Потом  через  огнь  перескакивают,  самых  себя  тому  же  бесу  Купалу  в  жертву  приносят».

День летнего солнцестояния считался «верхушкой лета», когда  за  плечами  остались  тяжелые  весенние  работы,  когда  Ярило  –   символ  зерна  –  похоронен,  и  люди  жили  ожиданием  обильного  урожая.  Поэтому  чествование  Купалы  отличалось  бурным,  экстатическим  характером.  Праздник  в  его  честь  совпадал  с  «русалиями» – обрядами, посвященными водяным девам – вилам,  русалкам, посылающим в засуху дождь.  Купальный  обряд  имеет  четкую   ритуальную структуру и сценическую последовательность.  Сакральное  значение  в его  системе имели вода и  огонь  как  два  первородных  взаимоисключающих  и,  одновременно,  взаимодополняющих начала: 

а) разжигание купального костра, которому придавали особое,  коллективно-сакральное  значение.  Костер  являлся  «эмблемой»  перунова  огня  (молний),  поэтому  его  разводили,  используя  архаический  способ  трения.  В  это  время  гасили  все  домашние  очаги,  а  по  окончанию  ритуала  огонь  от  купального  костра  разносили  по  жилищам  и  разжигали  им  печи  и  лучины.  На  купальном  костре  сжигали  старую  домашнюю  рухлядь:  износившиеся  лапти,  онучи, старую деревянную посуду  как  знак  гибели старого и зарождения нового жизненного цикла. Иногда на  огне сжигали рубашки больных детей, чтобы вернуть им здоровье;

б)  вождение  хороводов,  прыжки  через  костер.  Хоровод  как  солярный «знак» («хоро» –   круг) и коллективное действо являлся  противодействием  нечистой  силе,  имеющей  особенную  власть  в  эту  ночь.  Кроме  того,  хоровод  –  это  и  приобщение  отдельного  человека   к  таинству животворящей, эротической  силы  божества.  Прыжки  же  через  костер  имели  магический  очистительный  характер, освобождающий от  болезней и  злых  недугов. Вместе с  тем, существовало поверье, что прыжки способствуют обильному,  богатому урожаю; 

в)  чествование  или  сжигание  чучела  являлось  обязательным  элементом празднества. По сценарию одного из обрядов накануне  праздника  изготавливали  из  соломы  идола  Купалы  в  рост  человека, надевали на него женскую сорочку, на голову – венок из  цветов. На поляне устанавливали срубленное дерево, под которое  ставили идол божества, а рядом с ним – стол с разными закусками.  По  другой  версии,  соломенное  чучело  Купалы  с  шутками  и  притворным  плачем  сжигали.  Здесь  важно отметить,  что чучело  Купалы  изготавливалось  из  соломы,  являвшейся  символом  всего  ветхого и отжившего, в отличие от зерна, олицетворявшего вечное  и нетленное; 

г)  купание  в  реке.  Праздничные  купальные  действа  продолжались всю ночь, а на  рассвете его участники  купались  в  реке. Вода для древнего славянина имела ритуальный, магический  смысл.  Она,  подобно  огню,  смывала  с  человека  все  нечистое  и  наносное:  хвори,  дурной  глаз  и  т.д.  Умывание  водой  –  один  из  обязательных  атрибутов  языческих  заговоров  и  заклинаний.  «Ключевая вода, омывающая все нечистое, демоническое, наравне  с  огнем,  была  признана  за  вернейшее  средство  внутреннего  духовного очищения», – справедливо пишет А.Н. Афанасьев.  Позже  магическое  значение  воды  отразилось  в  сказках,  где  чудодейственными  свойствами  обладали  живая  и  мертвая  вода  (водой излечивают калики перехожие Илью Муромца; выпив воды  (вина),  обретает  силу  прикованный  Кащей  Бессмертный  и  т.д.);

д) сбор целебных трав и цветов, собирать которые полагалось  до  восхода  солнца.  Вообще  в  купальскую  ночь  происходили  всякие чудеса, нечистая сила («навь») активно противоборствовала  силам  света,  собираясь  на  Лысой  горе  и  предаваясь  неистовому  разгулу.  В  эту  ночь  травы  приобретают  целебные  свойства,  и единственный раз в году расцветает папоротник, цветок которого  – символ перунова огня, борющегося с силами тьмы. Вот почему  нечисть боится этого цветка, а  обладание им  сулит всеведение и  богатство.

Следует  отметить,  что  праздник  Купалы  отличался  коллективистским  содержанием,  отвечая  особенностям  и  своеобразию  русского  общинного  устройства  и  менталитету  русского  характера.  С  принятием  христианства  ритуальные  празднества  в  честь  Купалы  органически  слились  с  праздником  Иоанна Крестителя, породив новое название Ивана Купалы.

Автор: П.Ф. Маркин

Предыдущая статья здесь, продолжение здесь.

***

*****